Что значит «Хиллсборо» для меня? Часть 3

Джейми Каррагер, игрок первой команды 1996 - настоящее время

Мне было 10 или 11 лет, когда это случилось. Я был юн, но достаточно зрел, чтобы понимать, что происходит. В то время полуфиналы игрались в один день и в одно время, и я, будучи поклонником «Эвертона», был на «Вилла Парке», наблюдая за игрой «ирисок» против «Норвича».

Я помню, что в перерыве на стадионе объявили о том, что игру «Ливерпуля» отменили. Тогда не было мобильных или чего-то такого, поэтому никто особо не понял, в чём дело. О том, что произошло, мы узнали только на пути домой, услышав новости по радио в машине.

Я помню, первая игра «Ливерпуля» после трагедии была против «Эвертона». Я сидел на «Глэдис Стрит Энд» [одна из трибун «Гудисон Парка» - прим. пер.] и чувствовал что-то странное. Результат не имел значения. То, что первая игра после трагедии была именно между этими командами, было особенным, также как и то, что они обе вышли в финал Кубка Англии.

Очень важно, что мы не забываем тех, кто потерял свои жизни. Ежегодно мы проводим мемориальную службу на «Энфилде». Мы бы никогда не забыли. Семьи «Хиллсборо» держались превосходно. Для людей отправить членов семьи и друзей на матч и не дождаться их обратно это ужасная трагедия. Становится страшно от одной только мысли об этом. Невероятно то, как они прошли через это и как достойно выстояли.

Тяжело поверить, что мы отмечаем 20 годовщину «Хиллсборо» [интервью взято в 2009 году — прим.перев.]. Я надеюсь, что семьи продолжат бороться за то, во что верят. Никто никогда не забудет то, что случилось. Мы всегда будем поддерживать семьи так, как это только будет возможно.

Щёлкните на картинке, чтобы посмотреть увеличенную версию

Иан Эйр, исполнительный директор «Ливерпуля»

Несомненно, «Хиллсборо» является поворотным моментом в клубной истории, и как человек, ответственный за статус и бренд клуба, могу заверить, что трагедия является неотъемлемой его частью. Наряду со всем своим ужасом, трагедия также демонстрирует часть культуры нашего города. Упоминания о катастрофе пробуждают все чувства и воспоминания того времени, давая понять то, что ощутили скаузеры и фанаты «Ливерпуля».

Я не был на игре. Я проходил военную службу на флоте и планировал послушать трансляцию по радио. Тогда мне позвонила мама и сказала, что мой брат тоже отправился на «Хиллсборо». Позднее, когда я просматривал снимки с места происшествия, меня ошарашило то количество людей, которые отправили на стадион своих родных и близких и, возможно, не потерявших никого в тот день. Тогда не было мобильных телефонов, и был большой период времени, когда люди просто ничего не знали. Мой брат смог вернуться домой только к девяти часам вечера. Он выглядел каким-то сбитым с толку, смущенным тем, что оставил свою семью днём. Нам казалось, что прошла целая жизнь перед тем, как мы узнали, что с ним всё в порядке.

Семьи всего Ливерпуля были затронуты трагедией, так как знали тех, кто был там. Лично для меня случай с моим братом показывает, насколько тяжело было тем, кто кого-то потерял.

На протяжении многих летом клуб старался поддерживать семьи так же, как и город. Фанат, расставшийся с жизнью на матче Футбольного клуба «Ливерпуль», принёс себя в жертву. Та поразительная кампания, продолжающаяся до сих пор, показывает, что мы никогда не сдадимся, особенно, если это касается потерявших жизни людей.

Надеюсь, что однажды справедливость восторжествует. Для тех людей, кто продолжает жить дальше, несмотря на отсутствие какого-либо облегчения.

Щёлкните на картинке, чтобы посмотреть увеличенную версию

Грэм Шарп, бывший игрок «Эвертона»

Мы были на полуфинальном матче против «Норвича» на «Вилла Парк». Игра не была превосходной, но мы одержали верх со счётом 1:0. Как только мы уселись в раздевалке, начали поступать новости о том, что на «Хиллсборо» были какие-то проблемы с болельщиками. Мы всё ещё были радостными после нашей победы, но внезапно до нас стало доноситься, что в Шеффилде погибли люди. Только потом, в автобусе, который вёз нас домой, мы узнали больше. Это был ужасный день. В обычный день мы бы праздновали победу в полуфинале, мчавшись по автостраде, но не в этот. В автобусе было тихо, а наши мысли были сосредоточены на тех, кто погиб.

Я мог понять, почему некоторые не хотели, чтобы финал Кубка Англии был сыгран. Учитывая всё это, возможно, было предопределено, чтобы «красные» выиграли. Это было запоминающимся событием. Да, мы не выиграли матч, но глядя на происходящее вокруг, то, что «Ливерпуль» поднял кубок над головой, является дойстойным знаком уважения тем, кто потерял своих любимых.

В то же время Кенни Далглишу и игрокам было нужно присутствовать на многих похоронах и так далее, и этот период был тяжёлым для них. Надо отдать должное Кенни. Возможно, трагедия сыграла свою роль в том, что он ушёл.

Мы («Эвертон») тоже были затронуты. Я помню, как в воскресенье мы с Кевином Шиди (ирландский футболист, перешедший из «Ливерпуля» в «Эвертон» в 1982 году, где отыграл более 300 матчей – прим. пер.) отправились на католическую службу в церковь. Это было очень трогательно. Это было ужасное время, и мы делали всё, что могли. Мы посетили «Энфилд», чтобы отдать дань уважения. Эта арена, заполненная цветами, потрясала. Нам было тяжело, но мы справились.

Не думаю, что когда-нибудь кто-то это забудет. Первая игра после трагедии, которую они сыграли, была на «Гудисоне», и она снова выдалась эмоциональной. Игрокам было трудно вернуться на поле, но это был их шанс двигаться дальше. Они бы никогда не забыли, но пришло время вернуться к футболу.

Щёлкните на картинке, чтобы посмотреть увеличенную версию

Стив Ротерем, член Британской партии лейбористов, член парламента, мэр Ливерпуля 2008 - 2009

Вся городская администрация будет сосредоточена на событиях, которые позволят выделить 20 годовщину «Хиллсборо».

Люди смогут придти и оставить запись в книге памяти, которая ведётся уже 20 лет, а в шесть минут четвёртого всё движение в городе будет полностью остановлено на две минуты. Через восемь минут после звона городских колоколов, в церквях Девы Марии и Святого Николая, а также в двух кафедральных соборах будут скорбеть по 96.

Во время мемориальной церемонии на «Энфилде» мы также объявим о том, что семьи погибших получат звание почётных граждан города. Это величайшая честь, которой только можно удостоить кого-либо.

Вечером каждая из семей получит индивидуальные сертификаты. Дело не только в самой трагедии, но и в том, что эти люди делали вместе с того ужасного дня. Я думаю, скорее всего, это самый трогательный из жестов, с помощью которого мы могли бы признать ту поддержку, которую они оказывали друг другу на протяжении многих месяцев и лет после трагедии. Они продолжают бороться за справедливость. Проще говоря, они хотят правды.

Я хожу на мемориальные службы многие годы и считаю, что в этот день, возможно, мысли людей больше всего сосредоточены на том, что случилось 20 лет назад. Поэтому даже сейчас это [церемония памяти на «Энфилде»] поддерживается.

Два года назад мне предложили занять пост мэра Ливерпуля. Одна из первых вещей, которую я сделал, это посмотрел, буду ли я работать в новой должности в 20 годовщину «Хиллсборо». Так и случилось — и с того момента я общался с многими группами людей, пытаясь понять механизм Совета, который мог бы помочь и поддержать семьи, внося свою лепту в это признание.

Скорее всего, это самое трогательное и значимое событие в истории Ливерпуля. Я бы сравнил её с 1207 годом, когда город получил свою хартию.

Тогда, в 1989 году, я помню, как мы прибыли в Шеффилд за 20 минут до начала матча. Помню только, что это был славный день. Мы были здесь за год до того, но не было похоже, что на этот раз обеспечивался такой же порядок и контроль. Перед игрой я обменял своя билет на другой, который был на трибуну выше Леппинг Лейнс, и занял своё место прямо перед началом матча. Все следом происходившее я помню, как бы во сне. Некоторые отрывки я помню отчётливо, остальные как в тумане.

Последующая реакция мерсисайдцев показала истинный дух Ливерпуля как города. Не имело значения, был ли кто-то «синим» или «красным» или поддерживал другую команду. Они просто собрались вместе, и засиял истинный скаузерский дух. Это было видно всем благодаря фотографиям на поле, разноцветным шарфам и тому, как люди поддерживали друг друга.

Щёлкните на картинке, чтобы посмотреть увеличенную версию

Шейла Колман, член Hillsborough Justice Campaign

Я навсегда запомнила день «Хиллсборо», поскольку мы с моим сыном были на рынке на Грейт-Гомер-стрит. Мы гуляли около дома моей матери, когда нас остановил пожилой человек и сказал: «Не правда ли, ужасно то, что случилось?». Я спросила, что он имеет ввиду, на что тот ответил «Футбол!». Сначала я подумала, что «Ливерпуль» проиграл, но он сказал: «Нет, нет, люди ранены!». Когда мы пришли домой, то включили телевизор и увидели то, что случилось. Я помню, в городе была тяжёлая атмосфера, так как люди не знали, кто погиб, а кто ранен.

На следующее утро диктор радиостанции начал зачитывать имена погибших. Я знала тех, кто был на «Хиллсборо», и чувствовала облегчение, когда их имён не называли, и вместе с тем я чувствовала себя виноватой за это. Те имена ведь тоже были именами чьих-то сыновей, дочерей, чьих-то мужей или жён.

Когда я в очередной раз думаю о «Хиллсборо», я вижу ненужные смерти 96 человек, которых можно было избежать. Это то, что действительно ужасно. Этих смертей не случилось бы, если бы не случилось сбоя в контроле со стороны полиции. Этого можно было избежать полностью. Я думаю, «Хиллсборо» твёрдо вписалось в контекст британского общества 80-х годов. Это было время притеснения обычных людей труда. Забастовки шахтёров, мятежи из-за избирательных налогов и так далее служат примером этого. В большинстве случаев, к футбольным болельщикам относились плохо. Их заводили в эти загоны на стадионах как стада животных. Даже полицейский язык впоследствии заимствовал животную терминологию. Они говорили о том, как соберут болельщиков с поездов и отведут их в загоны стадионов. Болельщики «Ливерпуля» заплатили за подобное отношение.

Факт в том, что фанаты «Ливерпуля» обеспечили дополнительный ракурс последствиям «Хиллсборо», поскольку город имел репутацию агрессивного. В масштабе всей страны у нас была отрицательная репутация.

Поэтому история «Хиллсборо» видится мне как покрывательство. Катастрофа заключалась в одной вещи: в смертях людей, которых можно было избежать. Но затем следует систематическое сокрытие фактов. Факт был в том, как отметил лорд Тейлор, что причиной катастрофы стал сбой в системе полицейского контроля. Но к тому времени, как он это сказал, фальсификации шли полным ходом. Заявления полиции были изменены, записи и видеозаписи пропали, и сокрытие фактов велось системно. Коронерский суд даже не изучал настоящие факты того, как в действительности погибли люди.

Следователь не выполнил своих обязательств. В окончтельном деле он объединил всех пострадавших в одно общее дело, и 95 жертв (их было 95 на тот момент) стали трактоваться как одна. С точки зрения британских законов, права погибших на «Хиллсборо» были нарушены, потому что обстоятельства каждой из смертей не были расследованы в полной мере, как должны были.

Своеобразным показателем несправедливости «Хиллсборо» является тот факт, что кампания по борьбе за правду развернулась более, чем через 8 лет после самой трагедии. Это говорит о том, что люди настолько сильно чувствовали, что хотели положить начало активной кампании через такое количество времени. Обычно такого ожидаешь на ранних стадиях. Тогда люди поверили в законность системы, и это подвело их. Поэтому Hillsborough Justice Campaign была сформирована в конце девяностых.

Прошло 20 лет после трагедии, а кампания только ширится. Она не уменьшается, а крепнет. Почему так? Единственный вывод, который можно сделать, заключается в том, что у скорби нет временных пределов так же, как и у борьбы за справедливость, когда чувствуешь такую печаль. Важно, что общество поняло, что причиной, по которой люди не могут двигаться дальше, является отсутствие справедливости. Я уверена, что семьи бы пошли дальше, если бы люди подняли руки вверх, но из-за сказанной лжи они чувствуют, что должны продолжать сражение за правду о своих близких. Иначе им будет нанесён вред.

Судебные процедуры были нечестны по отношению к людям. Я думаю, однажды мы добьёмся правды. Возможно, офицер полиции нарушит молчание и расскажет, что действительно произошло. Это как падение Берлинской Стены. Это займёт много времени, но нужно продолжать бороться. В итоге будет издано постановление, которое подтвердит, что несправедливость действительно была на «Хиллсборо».

Один из путей достижения этого — это принятие правительством это несправедливости, полное расследование всего того, что произошло после 3:15 в день катастрофы. Также важно, чтобы они изучили то, как вели расследование в полиции.

Щёлкните на картинке, чтобы посмотреть увеличенную версию

Джим Шермен, редактор «Хиллсборо» - Обстоятельства и последствия»

«Хиллсборо» является очень эмоциональной темой для многих людей. Моё знакомство с Чёрч-стрит в тот злосчастный день. Я проходил мимо продавца овощей и фруктов и услышал радио. Я посмотрел на свои часы и удивился тому, что комментарии к матчу звучат слишком рано, ведь было только время второго тайма. Я слышал, как диктор заявил: «По неподтверждённой информации погибли люди». Сохранялось чувство реальности. Люди остановились на своём пути, и мы знаем, что произошло позднее. Список погибших становился всё больше с каждой минутой.

Я помню, как с множеством других людей шёл на станцию Лайм Стрит, чтобы встретить приезжающие назад поезда. Меня поразило то, как город оживил сам себя, как сплотились люди, чтобы поддержать друг друга. Для меня это то, что значит быть ливерпудлианцем. Я никогда не видел большего примера сплочения людей и их помощи друг другу. Через неделю после трагедии на Чёрч-стрит состоялись две минуты молчания. Этот момент также стал ярким.

Во время работы над «Обстоятельствами и последствиями» вместе с Николя Макмиланом «Хиллсборо» обрело для меня другое значение, более широкое, чем 15 апреля или то, что погибли 96 человек. «Хиллсборо» стало для меня синонимом несправедливости. Это была большая ошибка правосудия. Когда имеешь дело с культурой, привыкшей «съедать» новости с ложки, трудно доказать, что написанное или напечатанное — неправда. «Хиллсборо» продемонстрировало борьбу за приличие и справедливость. Когда произносишь слово «Хиллсборо» в футбольных кругах, все понимают, в чём дело, но не каждый знает, кого винить. Поэтому люди обвинили в случившемся пьяных хулиганов. Насколько это несправедливо и отвратительно? Навесить ярлык пьяных хулиганов на целый город… и сказать, что не все из погибших были из Ливерпуля. Что это значит? Значит ли это, что все болельщики «Ливерпуля» пьяные хулиганы? Когда это закончится? Если вы миритесь с этим, это становится «нормой».

С самого начала были люди, готовые рискнуть многим ради кампании. Мне не нужно очищать своё имя: я ливерпудлианец, футбольный болельщик и предпочитаю считать себя приличным человеком. Поэтому если система, включающая в себя множество авторитетных личностей, участвующая в тайных сговорах с целью отвергнуть группу людей, имеющих простое человеческое право на справедливость, то с нашим обществом что-то не так. Вот то, что я понял благодаря «Хиллсборо».

Совместное составление этой книги — это плод моего сотрудничества с Николя, с той работой, которую он проделал. Мы постарались и сделали это для того, чтобы воздействовать на сознание людей, говоря тем самым: «не принимайте ложь — боритесь за правду». Выпущенный нами документ является компиляцией фактов и информации, которую, по нашему мнению, людям нужно знать. Мы сделали это настолько объективно, насколько смогли. Документ выделяет то, что привело к происшествию, что именно происходило и, конечно, последствия трагедии «Хиллсборо».

В Британии были и другие катастрофы: «Айброкс» или «Брэдфорд», к примеру. Но «Хиллсборо» известно как самая масштабная и самая трагичная катастрофа в британском спорте. Неподдельная значимость трагедии больно отзывается и сейчас, спустя 20 лет.

Большое всего меня огорчает то, что такое событие, находящееся перед дюжинами телевизионных камер, сотнями журналистов, тысячами фотоаппаратов, десятками тысяч свидетелей, несмотря на всю свою очевидность и всё то, что мы сейчас знаем, до сих пор не имеет ни одного человека, взявшего на себя ответственность за случившееся.

В своём предисловии к «Обстоятельствам и последствиям» Фил Скретон привёл строчку, которая мне очень понравилась. Она звучала так: «Печально, что приходится делать это, но мифы о «Хиллсборо» всё ещё живы, и даже сейчас, спустя 20 лет, опечаленные выжившие вынуждены отстаивать свою репутацию и репутацию своих любимых, которые погибли». Само собой, это служит напоминанием о несправедливости как о трагедии, возникнувшей из трагедии «Хиллсборо».

Это идеально подводит итог. Виновные так и не были наказаны, а имя целого города было смешано с грязью.