Дэвид Мурс: Уходите из «Ливерпуля», уходите!

The Times сегодня опубликовала открытое письмо экс-владельца и экс-президента «Ливерпуля» Дэвида Мурса, которое он отправил в редакцию издания на имя Тони Эванса, журналиста, который регулярно пишет для этой газеты о делах мерсисайдской команды.

Этим письмом Мурс, в 2007 году продавший клуб американцам Тому Хиксу и Джорджу Жиллету, прервал своё трёхлетнее молчание и попытался объяснить руководившие им при продаже мотивы, а также сообщить о том, как он сам расценивает происходящие в «Ливерпуле» события. Liverbird.ru публикует перевод открытого письма Дэвида Мурса целиком...

Дорогой Тони,

Я пишу это письмо не из желания восстановить своё честное имя — если бы я чувствовал, что мне необходимо извиниться, я бы сделал это безо всякого промедления уже давным-давно. Я пишу его, потому что мою семью больно ранит то сплетение слухов, неправды и грязных домыслов в отношении моего решения продать клуб.

Я пишу прежде всего потому, что я глубоко переживаю за клуб, за команду и за болельщиков. Я очень надеюсь на то, что господа Хикс и Жиллет прочтут это письмо и поступят так, как должны.

Продолжая держаться за клуб, они рискуют нанести непоправимый вред спортивному институту мирового значения, и, если у них есть хотя бы капля совести и чести, они отступят и ради светлого будущего клуба и плоти от плоти его — болельщиков — позволят новым людям стать его владельцами.

Мы никогда не позволили бы даже возникнуть мысли о том, что можно взять кредит под залог клуба, получив мнимое богатство ради сиюминутного денежного всемогущества. Могу сказать со всей ответственностью, что мы управляли клубом безупречно.

Но в преддверии Евро-96 с его наплывом всё большего числа зарубежных суперзвёзд, которым требовалось платить соответствующие зарплаты, я понял, что футбол меняется до неузнаваемости, и был глубоко обеспокоен тем, смогу ли я и дальше обеспечивать финансовую сторону [деятельности клуба]. Я относился к тому постоянно уменьшающемуся числу владельцев «старой школы», которые живут и зарабатывают деньги там же, где находятся их клубы, — вроде Джека Уокера [владельца «Блэкбёрн Роверс» первой половины 90-х годов — прим. ред.], который вкладывал деньги просто из своей любви к клубу.

[В то время] футбольные клубы начали рассматриваться как источник дохода, а не предмет гордости. Они превращались в финансовые институты в той же мере, в какой оставались спортивными организациями. Впереди нас ждала эра Абрамовича, и я знал, что уже не смогу тягаться [с другими владельцами].

Мы хотели, чтобы пришёл владелец из сказки — обладающий несметным богатством и болеющий за «Ливерпуль» человек или целая семья, у которой бы имелись необходимые средства для того, чтобы превратить наши мечты в реальность. Мы потратили массу денег и времени, изучая потенциальных владельцев, и всё для того, чтобы понять, что они не подходят «Ливерпулю». Было бы проще просто взять деньги и, скрестив пальцы на удачу, надеяться на то, что всё получится, как надо, но мы скрупулёзно изучали каждое дело и задавали все самые неприятные вопросы, зная, что ответы на них могут негативно повлиять на сделку.

Мы провели время [в США], общаясь с Робертом Крафтом, который произвёл на нас огромное впечатление. И мы с Риком [Пэрри] были очень разочарованы тем, что семья Крафта решила отказаться от сделки. Примерно в то же время мы впервые встретились с Джорджем Жиллетом, он очень понравился нам, как человек, и мы были потрясены его страстной любовью к тому клубу, которым он владел — «Монреаль Канадиенс». Есть определённые сходства между «Канадиенс» и «Ливерпулем». Во-первых, Монреаль — возможно, самый «неканадский» из числа больших городов Канады. Болельщики подчёркивают, что они серьёзно отличаются (и, возможно, превосходят) жителей остальной части страны. Они безмерно преданы своей команде, что позволяет им испытывать чувство гордости и чувствовать свою избранность. Важно и то, что все болельщики, с которыми мы говорили на улицах и у стадиона, не скрывали своих тёплых чувств и похвалы в адрес владельца, Джорджа Жиллета. К сожалению, дело [с покупкой «Ливерпуля»] не пошло дальше интереса Джорджа, так как он не мог найти необходимых средств для того, чтобы наш клуб продолжил движение вперёд.

Жиллет вернулся с новым предложением. Мы просили больше, и Джордж заключил партнёрские отношения с семьёй Хикс. 30 января 2007 года мы выдвинули предложение Жиллета/Хикса на голосование совету директоров, и они проголосовали за то, чтобы принять его.

Мы продолжили работу с Жиллетом и Хиксом в присущем этому процессу темпе (даже сейчас я не могу согласиться с тем, что мы были излишне поспешны) — и здесь, я согласен, мы могли сработать лучше. Мы досконально изучили все дела Джорджа Жиллета, и он полностью соответствовал требованиям. В том, что касается Тома Хикса, по большей части, мы доверились слову Джорджа. Жиллет и Хикс со всей внимательностью подготовили документ предложения, в котором были даны гарантии по всем ключевым вопросам — выплате долгов, стадиону, инвестициям в команду и уважению к уникальной культуре, традициям и наследию футбольного клуба «Ливерпуль». Это производило огромное впечатление, и трюк сработал. Для того, чтобы дать ход сделке, нужно было получить получить 90 процентов. В голосовании приняли участие более 1700 акционеров, и 100 процентов проголосовали за то, чтобы принять предложение.

Уже столько раз люди спрашивали меня, писали мне, и их вопрос звучал так — «Неужели простой запрос в Google не дал вам всей необходимой информации о Томе Хиксе?»

Правда в том, что мы в своих расследованиях пошли гораздо дальше запросов в Google. Мы обратились к PricewaterhouseCoopers за советом в проведении сделки, и они получили заверения от Rothschilds, а это одно из самых уважаемых имён в финансовом мире, в том, что те ручаются за обоих — и за Тома Хикса, и за Джорджа Жиллета. В действительности, Rothschilds, которые представляли Жиллета и Хикса, звонили не-исполнительному директору «Ливерпуля» Киту Клейтону с тем, чтобы заверить его, что у обоих [американцев] нет проблем с деньгами. Могли ли мы сделать больше? Возможно, хотя в тех условиях и в то время, возможно и нет.

После четырёх лет поисков мы, возможно, были слишком нацелены на то, чтобы услышать хорошие новости о том, что Джордж и Том прошли все испытания. Не забывайте, что в то время все были невероятно рады тому, что клуб куплен ими. Крупные акционеры вроде Granada и Стива Моргана настаивали, что совет директоров должен принять предложение Жиллета и Хикса, и у меня не осталось никаких сомнений в том, что я просто обязан принять его.

В конце концов, соглашение, которое мы подписали, состояло из совершенно недвусмысленных формулировок. Это факт, что в документе было сказано об обязательствах не брать кредитов под залог имущества клуба и инвестировать значительные средства в команду и новый стадион. Я подписывался под этим, а не под деньгами.

Это было необычайно тяжело для меня оставаться в стороне, когда клуб, который я люблю, получает один удар за другим. С тех пор, как я вышел из совета директоров, моя нога не переступала порога «Энфилда», и это причиняет мне боль. Я очень сожалею о том, что продал клуб Джорджу Жиллету и Тому Хиксу. Я уверен, что, в лучшем случае, кусок, который они ухватили, оказался им не по зубам. Не отнимая у них права на презумпцию невиновности — они начинали с прекрасных идей, которые им никогда не суждено было реализовать — я призываю их отступиться, признать свои недостатки как совладельцев «Ливерпуля», принять свою роль в передаче клуба новым владельцам и с достоинством уйти, позволив кому-то другому принять этот вызов. Не мучайте дальше болельщиков — одному Богу известно, сколько им пришлось вынести. Примите предложение, трезво оценивайте клуб, сделайте это возможным. Отпустите клуб. Это признак силы, а не слабости признать свои ошибки, если это пойдёт во благо.

С совершенным почтением,
Дэвид Мурс.