Шенкли: Моя история. Глава 8. Душой и телом

Начнём с того, что в Первом дивизионе было тяжело, потому что мы были не очень-то готовы. В первом сезоне, 1962/1963, мы стали восьмыми. Мы испытывали трудности, нам нечего было противопоставить «Лестер Сити», которые тогда были лучшей командой в лиге. Я даже думаю, что они были единственной командой, у которой мы хоть чему-то научились.

«Лестер» были великолепны, они играли в изобретательный, хитрый футбол. Фрэнк Маклинток, Дэйви Гибсон, Колин Эпплтон, Майк Стрингфеллоу, Иан Кинг, Стив Чалмерс, Грэм Кросс, и, конечно, Гордон Бэнкс в воротах. Они играли с умом, а игрокам хватало таланта реализовывать любые планы. Например, Кросс и Маклинток идеально подходили друг другу, они менялись позициями инсайд-форварда и правого хава, смещаясь вперёд и назад.

«Лестер» не выиграли чемпионство, но они были лучшей командой. Их тогда тренировал Мэтт Гиллис, он проделал выдающуюся работу и заслужил гораздо большего признания, чем получил. Потом он ушёл из футбола и стал преуспевающим бизнесменом.

Мы выправили дела к концу сезона, второй сезон пробежали трусцой, а в 1963/1964 я исполнил своё обещание совету директоров вернуться с чемпионскими медалями.

На Пасху я сказал: «Так, ребята, трусца была хороша. Давайте-ка разгоняться. Что бы ни случилось - бегом!» Мы выиграли семь игр подряд, сметая соперников и разрывая их на кусочки. Напоследок мы накостыляли «Арсеналу» 5:0 на «Энфилде». В следующем сезоне «Ливерпуль» впервые привёз домой Кубок Англии, а ещё через год снова выиграл чемпионство. Все наши усилия, работа и внимание к деталям оправдали себя.

У меня много блокнотов, накопленных за годы, наполненных информацией. Я понемногу учился у всех, с кем встречался в футболе, и неважно, кем они были. Если они говорили что-то или делали что-то, что я считал хорошим, я это записывал. Понимал ли кто-нибудь, что я делаю, я не знаю. Дома и на выезде, я смотрел, слушал и думал: «Вот это неплохо, но я добавлю то-то и уберу то-то».

Вся эта информация была бесценна для тренировок игроков и для нашего подхода к победам. Философия и психология были близки друг к другу, и я всегда старался выражать свои мысли об игре просто, разумно и ясно. В газете как-то процитировали Падди Креранда, он сказал, что когда Джок Стейн, Мэтт Басби и я говорим о футболе, нас может понять шестилетний. Мы никогда не загружали людей.

С первого моего дня на «Энфилде» все тренировки были распланированы. Мы всегда точно знали, что будем делать каждое утро ещё до отъезда в Мелвуд. Всё было расписано на листах бумаги. Это была основа, и от неё исходило всё остальное. Боб Пэйсли, Джо Фэган, Рубен Беннет или я сам что-то предлагали, а другие отвечали: «Думаю, мы можем обойтись без этого», или «Думаю, можно это добавить». Так возникали ветви нашей системы, как у дерева.

«Всё, что мы тут делаем, служит одной цели», - сказал я. «Всё это было опробовано и проверено, и всё такое простое, что любой поймёт. Но если вы думаете, что простое не стоит и делать, то вы ошибаетесь. Простые вещи важнее всего».

Постепенно я достучался до всех, до тренеров и игроков. Я знал, как с ними обходиться, когда говорить, а когда оставить в покое. В некоторые дни мы с тренерами были как психиатры. Мы анализировали всех игроков - промывали им мозги, если хотите. Мы говорили об их сильных и слабых сторонах, хороших и плохих. Как на исповеди!

Рубен Беннет отвечал за разминку. Он проводил с игроками двадцать-тридцать минут упражнений в начале тренировки, до любых энергичных занятий. Это просто здравый смысл, конечно, вы же не газуете на максимум оборотов, как только садитесь за руль, а то вышибет клапан. Так и с игроками: не нужно сразу же их максимально напрягать, а то они растянут мышцу.

Первые тренировки, которые дают силу в начале сезона, - самое большое испытание. В это время мозги нужны больше всего. Если сделать что-то неправильно, повышается риск травм. Мы довели всё до искусства. Начинали за пять недель и два дня до начала сезона и постепенно наращивали обороты. Все игроки работали по уровню самого медленного, и никому не разрешалось бегать, прыгать или заниматься с мячом, пока мы не считали это нужным.

Помню, как мы начали сезон 1961/1962 вскоре после моего прихода. Мы выиграли первый матч у «Бристоль Роверс», и Джимми Мелиа сказал: «Впервые после открытия сезона я чувствую себя так, как будто мог бы сыграть ещё один матч прямо сейчас». Потом мы играли с «Сандерлендом» на «Энфилде» и выиграли 3:0. За «Сандерленд» играл Брайан Клаф, большой Ронни его полностью закрыл. Через неделю мы поехали в Сандерленд на выезд и выиграли 4:1. Потом дважды разнесли «Ньюкасл».

Стояла тёплая погода, а в жару легче набирать форму. Но сущностью нашей системы было двигаться постепенно, пробовать, как долго надо тренироваться, сколько нужно разминаться до напряжённых тренировок.

Меня можно назвать нетерпеливым терпеливым человеком. По природе я нетерпелив, но я терпелив, когда дело касается чего-то важного. Я не могу «назло маме нос отморозить», я не делаю глупостей.

После разминки игроки разбивались на группы по шесть человек - А, Б, В, Г, Д и Е - и работали под наблюдением тренеров. В начале сезона списки вывешивались на доске объявлений, а тренеры получали дюжину бумаг с заметками, с которыми они постоянно сверялись.

Каждая группа занималась своим делом: у А силовые тренировки, группа Б прыгает на скакалках, В просто прыгает, Г приседает, Д делает упражнения на пресс, Е бегает. По звуку свистка группа переходит к следующему упражнению, пока не закончит их все. Потом мы выполняли ряд футбольных упражнений - работа с мячом, контроль, игра головой и так далее.

Затем мы доставали тренировочные щиты, которые размещали на расстоянии 15 ярдов [13.7 метров - прим. перев.] друг от друга. Они сохраняли мяч в игре и заставляли игроков постоянно двигаться. Даже если вратарь пропускал мяч, он ударялся о щит и возвращался в игру. Ещё мы устанавливали «карцер», используя щиты как стены. Игроки должны были отбивать мяч от стенки, подобно тому, как тренировался в «Престоне» Томми Финни. Мяч в стену, контроль, поворот, новый удар.

Перед тем, как сделать какое-либо упражнение частью наших тренировок, мы экспериментировали. Со щитами морской свинкой стал Роджер Хант. Мы поставили их на расстоянии пятнадцати ярдов и попросили Роджера ударить мячом в один щит, принять мяч, развернуться, пройти до второго щита в десять касаний и снова ударить в щит, и продолжать повторять эти действия.

Мы хотели знать, как долго можно делать такое упражнение. Мы изучали. Через сорок пять секунд Хант, сильный как бык, мертвенно побледнел, и я сказал: «Всё, хватит, сынок». Потом Роджер мог выполнять такое упражнение по две минуты.

Ещё мы пробовали играть три на три на поле длиной сорок пять ярдов и шириной двадцать пять ярдов [41 на 23 метра - прим. перев.]. Мы играли таймы по пять минут, и сначала этого было достаточно. Позднее ребята могли играть по полчаса, не уставая.

Мы доказали, что утомительные многочасовые тренировки - это ерунда. Мы разработали систему, в которой игроки выполняли упражнения по две минуты, всего за пятнадцать-семнадцать минут. Две минуты работы, полминуты отдыха, и так далее. После этого мы завершали тренировку игрой пять на пять. «Веселитесь, ребята», обычно говорил я.

Мы наблюдали за каждым игроком. Я сам тренировался среди них и всегда знал, кто хочет работать, а кто нет. Иана Каллахана, например, всегда нужно было угоманивать. По субботам он так усердно работал, что я говорил ему: «Послушай, сынок, ты это полегче. Просто делай упражнение». Других нужно было подбадривать, чтобы они делали чуть больше. Как-то мы занимались со щитами, и я заметил, что Сент-Джон просто отбывает номер. Я сказал ему: «Эй, это должно тебя ускорять, а не замедлять!»

В воротах к тому времени уже стоял Томми Лоуренс. Не Рэй Клеменс, конечно, но Томми был ловким и смелым и замечательно выполнял свою работу. Он был бесценен. Иногда я говорил ему, что он, кажется, набрал лишнего веса, но на самом деле для него это было нормой. Он тренировался на износ. Мы брали вратарей в оборот, пять или шесть игроков одновременно били по воротам. Внезапно и быстро, один удар за другим. Я кричал: «Давай, Томми, поднимайся на свои чёртовы ноги - я тебе полсекунды дал!»

Он двигался вверх и вниз, вверх и вниз, прыжок за прыжком. Тренировки вратарей в «Ливерпуле» были тяжелее тренировок остальных, потому что по субботам им не приходилось выполнять столько же физического труда. Они могли по восемьдесят минут стоять без дела и замерзать там до смерти. Я говорил Томми: «Держись, сынок, грейся! Я передам тебе бутылки с горячей водой, привяжи их к ногам!»

Крис Лоулер был ещё мальчишкой и работал на стадионе, когда я пришёл в «Ливерпуль». Как-то мы собирались ехать в Мелвуд на автобусе, и я увидел Криса возле «Энфилда». «Куда это ты идёшь?», - спросил я у него.

«Мы здесь работаем», - ответил он. - «А вечером тренируемся».

«Вы тут работаете, убираетесь, а вечером тренируетесь? Иди-ка, сынок, и собери всех ребят, и бегом все к нам в автобус. Вы здесь в первую очередь для того, чтобы играть в футбол, а уборка потом». Крис оказался одним из лучших игроков, блестящий фуллбэк, умеющий забивать голы.

Томми Смит играл за школьную команду, и мы хотели его купить. Его мать привела его как-то на стадион и сказала: «Это Томми. Он потерял отца. Присмотрите за ним».

«Оставляйте его тут, миссис Смит», - ответил я. Так появился Томми, невероятный игрок. С самого начала он был амбициозным и наглым, у него был подходящий темперамент. Ему было около шестнадцати, когда он играл за резервы на позиции правого хава против «Манчестер Сити». Слева играл Джонни Морриси, умный крайний нападающий, и я сказал Томми, который очень хорошо подавал, что Джонни будет играть глубоко, и что нужно отправлять мяч ему. «Когда они все будут на твоей стороне, Томми, они все тут бегают и оставляют Джонни одного», - сказал я. Так что Томми отправлял мяч через всё поле, а Джонни разрывал «Сити» на кусочки. Мы выиграли 6:0.

Томми дебютировал в первой команде против «Андерлехта» на «Энфилде» в ноябре 1964. Это была первая из больших европейских игр, и жар чувствовался в воздухе. «Андерлехт» был битком набит игроками сборной Бельгии, а я видел, какую трёпку задали бельгийцы Англии на «Уэмбли». Счёт был 2:2, но это просто фарс. Бельгия уничтожила Англию. Когда мы вышли со стадиона, я сказал Джо Мерсеру: «Господь всемогущий, и как нам этих обыгрывать?» Но когда мы вернулись в Ливерпуль, я всё это преуменьшил, конечно. Я сказал, что невысоко оцениваю бельгийцев.

Поль ван Химст буквально порвал большого Мориса Нормана на клочки на «Уэмбли», поэтому, когда перед игрой мы закончили обед в небольшом отеле недалеко от Ливерпуля, я сказал, что мы выставим Томми десятым номером, в защите, а Гордону Милну достанется отдельная задача опекать ван Химста, когда они будут с мячом. «Когда мяч у нас, Гордон, выходи и играй, а потом продолжай бегать за ним», - сказал я. Один из их защитников опекал Томми, а он сам защищался с Ронни Йейтсом. Милн знатно повеселился с такой задачей. Он мог забить три-четыре гола в тот вечер!

Мы выиграли у «Андерлехта» 3:0 в Ливерпуле и 1:0 в Брюсселе, и вышли в четвертьфинал Европейского кубка. Эленио Эррера из миланского «Интера» был на матче, и мы его напугали. Он сказал, что хотел бы избежать встречи с «Ливерпулем».

Единственный раз Крис Лоулер получил травму из-за подката Томми Смита в тренировочной игре в Мелвуде. Мы только выровняли поле, и Томми, который был моложе Криса, поймал его подошвой бутсы. Щиколотка Криса вздулась, как воздушный шар, но он пропустил всего десять дней.

Как раз тогда мы вскоре должны были играть с «Андерлехтом». В один из дней мы играли пять на пять, а всё ещё травмированный Крис наблюдал. Ребята называли его «тихим рыцарем», потому что он в основном молчал. Моя команда утверждала, что мы забили гол, и я сказал: «Подождите-ка. Крис, ты смотрел на нас».

«Да», - ответил он.

«Говори громче, Крис», - сказал я. - «Я не слышу. Как мы думаешь, был тут гол, Крис?»

«Нет», - ответил он.

«Господи, Крис», - сказал я. «Первый раз слышу, как ты со мной говоришь, и ты говоришь мне чёртову ложь!»

Крис был непоколебим, знаете. Не уверен, хорошо он это воспринял или плохо, но это всех позабавило.

Так мы постепенно строились, становясь всё более грозной командой с опытом. В 1963 мы купили Питера Томпсона из «Престона» за 32 тысячи фунтов, и он стал одним из величайших игроков «Ливерпуля». Он был родом из Карлайла, и я как раз тренировал «Карлайл», когда Питер перешёл в «Престон» ещё школьником.

Он были сильным, быстрым и неуловимым, сколько ущерба он наносил соперникам! Ущерб был скорее косвенным, чем прямым. Он заставлял игроков крутиться, оборачиваться и бежать назад. Он накручивал игроков на левой бровке, а потом менял сторону и накручивал их на правой бровке. В конце концов у него вся команда соперника бежала не в ту сторону и даже не играла против нас! На правой бровке Иан Каллахан проделывал всё то же самое. Наши соперники боялись создавать оффсайд, потому что Питер мог рвануть и оставить их стоять столбами. Он не забил столько голов, сколько мог бы, он хорош бил с обеих ног, но многие не замечали, что он создаёт пространство для других игроков, выворачивая соперников наизнанку.

Даже с правильными игроками и правильными тренировками все планы могут пойти насмарку из-за травм. Когда мы узнали о специальной машине, которая значительно сокращала сроки восстановления и возвращения игрока в команду, мы решили, что нам такая нужна. Про машину мне рассказал мой брат Боб из «Данди», а он про неё услышал от остеопата. Её изобрёл австриец, доктор Немек, и ему потребовалось двадцать пять лет на усовершенствования. Прелесть машины была не только в её эффективности, но и в портативности, то есть мы могли брать её с собой в автобус или даже поезд и помогать игрокам прямо до стартового свистка, когда играли на выезде.

Проблемой было найти этого доктора Немека. Мы обыскали всю Европу, пока наконец не услышали, что он в Лихтенштейне. Я написал ему и разузнал, где мы можем достать такую машину. Ещё мы узнали, что в Бирмингеме есть человек, который может её обслуживать. Он забирал её у нас каждое лето, чтобы подготовить к новому сезону к тому моменту, как игроки вернутся из отпусков.

Когда мы ремонтировали Мелвуд, я решил отказаться от места, где игроки могли бы есть. Я чувствовал большую важность того, что после тренировки игрокам нужен период отдыха до принятия ванны и обеда, и сорок пять минут между концом тренировки и приездом на «Энфилд» как раз выполняли эту роль. Если принять горячую ванну, когда потеешь, то будешь потеть весь день. Наша система предотвращала простуды у игроков, а ещё гарантировала, что они не чувствуют себя чужими на своём домашнем стадионе.

Мы были внимательны и к выбору бутс, и к разным шипам под разные игровые условия, имели даже резиновые квадратные шипы для замёрзшего поля. Не случайно «Ливерпуль» все знали за силу и физическую подготовку. Причиной тому было наше внимание к деталям - мы ничего не пускали на самотёк.

Фотографии: liverpoolecho.co.uk